Неожиданное и резкое падение нефтяных цен изменило мир буквально за одну ночь. Теперь Россия переживает экономический кризис, а американские потребители экономят на бензине кучу денег. При этом причины случившегося выглядят скучно. Они связаны со спросом и предложением, с инвестициями в разведку месторождений, предпринятыми несколько лет назад нефтяными компаниями и породившими в итоге избыток нефти на рынке, и, наконец, с тем, что страны ОПЕК просто не смогли договориться между собой, пишет автор Крис Муней.

Однако теоретики заговора всегда готовы рассказать нам, что происходит на самом деле.

Недавно Путин предположил, что падение нефтяных цен – результат американо-саудовского заговора, направленного против его страны.

«Сейчас мы все являемся свидетелями понижения цен на энергоносители, на нефть. Много всяких разговоров на этот счет, почему так происходит, — заявил он. — То ли это какой-то сговор между Саудовской Аравией и Соединенными Штатами, для того чтобы наказать Иран, для того чтобы повлиять на экономику России, на Венесуэлу и так далее».

Произнеся эти слова, Путин присоединился к рядам конспирологов, считающих, нефтяные державы и корпорации втайне манипулируют миром. Таких теорий довольно много. Даже конспирология, связанная с 11 сентября и с убийством Кеннеди, нередко приплетает к делу нефтяные компании.

У этих идей длинная история. «В 1960-х и 1970-х годах, когда американские консерваторы подминали под себя Республиканскую партию, многие полагали, что Америкой из-за кулис управляет семейство Рокфеллеров», — рассказывает Роберт Алан Голдберг (Robert Alan Goldberg), профессор истории в Университете Юты и автор книги «Внутренние враги: конспирология в современной Америке» («Enemies Within: The Culture of Conspiracy in Modern America»). А что лежало в основе богатства Рокфеллеров? Правильно, нефть.

Чтобы понять, откуда взялось пристрастие теоретиков заговора к нефти, нужно сначала разобраться в том, как устроено конспирологическое мышление. Здесь следует помнить о нескольких ключевых вещах. Во-первых, на личностном уровне, конспирологи – что неудивительно – не только недоверчивы до паранойи, но и крайне циничны, причем этот цинизм проистекает из чувства собственного бессилия. Они склонны считать, что им все время мешают чьи-то коварные козни и видеть повсюду сложные планы. Их картина мира нуждается в запутанных заговорах и в нечистоплотных махинаторах.

Более того, как показывают психологические исследования, конспирологи обычно верят не в одну теорию заговора, а сразу в несколько. Причем у этих заговоров зачастую одинаковая структура, что указывает на наличие неких могущественных невидимых игроков, которые правят миром, оставаясь за сценой.

«Обычно теории заговора предполагают существование небольшой группы людей, пытающихся взять нечто важное – государство, банковскую систему, главный источник энергии — под контроль в ущерб всем прочим», — говорит Кэти Олмстед (Kathy Olmsted), историк из Калифорнийского университета в Дэвисе и автор книги «Истинные враги: Теории заговора и американская демократия от Первой мировой войны до 11 сентября» («Real Enemies: Conspiracy Theories and American Democracy, World War I to 9/11»).

По словам Голдберга, в теориях заговора – до того, как они окончательно скатываются к безумию – есть определенное правдоподобие.

«В них бывает нечто достоверное. Я думаю, никто не будет спорить, скажем, с тем, что большие деньги дают большую власть, — отмечает историк. — Однако все дело портит вечный поиск злокозненных сил».

Как мы видим, нефть идеально вписывается с эту модель:

1. Она – превосходный рычаг для влияния на мир. Представьте себе, что вы – безумное тайное общество, претендующее на власть над миром и обладающее огромными силами. Как бы вы воздействовали на мир, чтобы вызвать каскад событий, по итогам которого будут рушиться правительства, кто-то обогатится, а множество людей разорится? Трудно придумать лучший инструмент для таких вещей, чем цены на нефть – товар, играющий ключевую роль в мировой экономике.

«Нефть уже больше века остается кровью экономики, — говорит Голдберг, реконструируя мышление конспиролога. — Те, кто хочет любыми средствами обрести мировое господство, должны стремиться контролировать поставки и цены, чтобы дестабилизировать целые страны, с помощью рецессии, депрессии, стремительной инфляции или дефляции ослабляя их способность к сопротивлению».

2. Государства действительно зависят от нефтяной выручки и тесно связаны с нефтяными компаниями. Эта связь придает теориям некую внешнюю убедительность. России принадлежит большая часть акций «Роснефт»и, Бразилии — большая часть акций Petrobras, Норвегии – большая часть акций Statoil, а Саудовская Аравия целиком контролирует гигантскую Saudi Aramco. На этом фоне любой заговор, бесспорно, мог бы иметь огромные последствия. Это позволяет конспирологам опереться на некую реальную основу, прежде чем переходить к домыслам, предположениям и невероятным выводам.

3. Поставщики нефти действительно координируют свои действия. В конце концов, есть ОПЕК, которую журналисты часто называют «картелем» и которая прямо заявляет, что ее задача – «координировать и консолидировать политику» 12 стран, в общей сложности добывающих 40% мировой нефти и контролирующих 60% мирового нефтяного экспорта. Это опять же придает убедительности идее о неких глобальных стратегических планах – до определенного момента. Правда, как отмечает в Washington Post Майкл Леви (Michael Levi) из Совета по международным отношениям, страны ОПЕК на деле не так уж тесно сотрудничают, что и привело организацию к проблемам.

4. Столкнувшимся с проблемами лидерам необходимо кого-то обвинять.  «Правительства используют теории заговора, чтобы добиваться народной поддержки», — говорит Голдберг. Самый простой выход – внушать своему народу, что ему угрожают коварные заговоры, а вовсе не силы спроса и предложения.

Таким образом, когда происходят такие неожиданные и грозные события, как последнее падение нефтяных цен, было бы странно, если бы они не порождали теорий заговора. Слишком уж охотно люди в них верят – ведь они намного красочнее, чем технически точные рассуждения о спросе и предложении.